Что обеспечивает упорядоченное существование человека как личности и социума как структуры?
Обеспечить это могут только некие незыблемые ценности, опираясь на которые, возможно построить непротиворечивую систему координат, в которой протекало бы существование человека и общества. А поскольку человек – это существо разумное и духовное, то и ценности эти должны быть ценностями разумными и духовными. И такие ценности возникли, вероятно, одновременно с возникновением человеческого сознания – возникла нравственность. Почему нравственные ценности – это разумные ценности, исчерпывающе показал И. Кант в своей «Критике практического разума», а почему нравственные ценности – это духовные ценности, не менее исчерпывающе показал Иисус Христос в Своей Нагорной проповеди.
Итак, в аспекте антропологии, важнейшей, пожалуй, проблемой является проблема нравственности.
Такие понятия, как нравственность, мораль, этика, в обыденном сознании воспринимаются как синонимы (и не мудрено – этимологически, данные категории означают одно и то же – нрав, нравы). Однако многие авторы наделяют их различным содержанием. Так, по отношению к нравам, мораль выступает в качестве должного, нравственность в качестве сущего, а этика в качестве науки о двух первых. Существуют и иные определения; например, нравственность понимается как категория, относящаяся к состояниям души, а мораль – к внешнему поведению, поступкам человека. Впрочем, по нашему мнению, подобные семантические спекуляции большого значения не имеют.
В первом приближении нравственность (мораль, этику) можно определить как устойчивые представления, доминирующие в обществе, о том, что есть должное и недолжное. Эти представления имеют абсолютный характер, то есть функционируют во всех сферах человеческой деятельности независимо от обстоятельств.
Впрочем, следует заметить, что в современном обществе весьма распространена, а кое-где преобладает концепция ситуативно-релятивной этики, которая, по своему существу, убивает нравственность как таковую. Действительно, ситуаций, относительно которых определяется нравственность, может быть бесконечное множество, равно и оценочных восприятий одной и той же ситуации может быть столько, сколько есть воспринимающих сознаний. А значит, если каждый нравственный постулат можно трактовать бесконечным числом способов, то этого постулата в действительности не существует, а существует неограниченный произвол. Произвол, который с неизбежностью ведёт ко злу, ибо лишь во зле возможен: «Добро определяет мой выбор в свою пользу всей бесконечностью своего положительного содержания, следовательно, этот выбор бесконечно определён, необходимость его была абсолютна, и произвола в нём – никакого; напротив, при выборе зла нет никакого определяющего основания, никакой необходимости, и, следовательно, бесконечный произвол», – безукоризненно определяет В.С. Соловьёв.
Итак, нравственность может существовать только как система именно абсолютных категорий, не подверженных никакому релятивизму.
Правда, сторонники релятивной этики могут заметить, что произвольное изменение норм этики не означает исчезновения самой этики, как возможность придания пластилину любой формы не означает исчезновения самого пластилина. Действительно, это так, если рассматривать мораль как совершенно абстрактную логическую категорию, годную только для интеллектуальных спекуляций. Однако, если рассматривать мораль как категорию практическую, то всё меняется.
В самом деле, мораль – это сугубо практическая вещь, лишь в практике обретающая свой смысл. Действительно, мораль – это определённые правила для реально совершающихся поступков. С точки же зрения релятивизма, практическое измерение нравственности аннигилируется. О какой должности или недолжности поступка можно говорить, если поступок может быть совершён, в принципе, любой, точнее, любой поступок (в том числе и один и тот же), в зависимости от текущей ситуации, может в равной мере быть признан и должным, и недолжным?
Итак, если понимать мораль как практическое руководство к реальным поступкам, а не как логическую абстракцию, то мы приходим к тому же с чего и начали: нравственность может существовать только как нерелятивная абсолютная категория. В виде же абстракции, нравственность действительно может быть подвержена релятивизму, но становится столь же бессмысленной, как и схоластическая дискуссия о том, сколько ангелов может поместиться на острие иглы.
Здесь же следует коснуться и такой важнейшей проблемы бытия нравственности как то, на чём она основывается и чем обусловливается. Нравственность не может существовать сама по себе, так как обретает бытие только внутри разумного сознания; если, конечно, мы не становимся на позиции Платона и крайних реалистов, и не наделяем идеи автономным бытием. Следовательно, нравственность должна быть обусловлена чем-то внешним по отношению к себе.
Мы уже выяснили, что моральные постулаты не могут определяться ни оценочным восприятием какой-либо ситуации человеческим сознанием, ни самой этой ситуацией – нравственность абсолютна, а ситуации и восприятие относительны и сами от чего-то зависят. Таким образом, мы не можем признать обусловливающим основанием морали что-то, что само, в свою очередь, чем-то обусловлено. Мы с неизбежностью приходим к тому, что мораль может зависеть только от такой сущности, которая не обусловливается ничем внешним, но является причиной самой себя.
Более того, эта сущность может быть только личностью, то есть иметь сознающую себя разумную волю. В противном случае нравственность также лишается смысла, ибо сама по себе может иметь лишь разумное основание и объяснение. Ценность нравственности и её необходимость способно увидеть только существо разумное, и только для разумного существа она имеет смысл, а значит и её источник должен быть разумен.
Иными словами, размышляя над причиной и основанием нравственности, мы с неизбежностью приходим к концепции разумной, безусловной, необходимой (Кант) сущности, обусловливающей собою нравственность. То есть, мы приходим к концепции Бога, ибо, лишь исходя из существования Бога и Его творчества, можно непротиворечиво объяснить существование морали. Об этом говорил И. Кант, утверждавший, что «высшее благо» и нравственность как основная его часть возможны только при постулировании бытия Бога; об этом говорил Ф.М. Достоевский, полагавший, что неизбежное следствие непризнания Божьего существования – вседозволенность, то есть отсутствие какой-либо морали вообще.
Итак, мы можем признать существование морали, только если признаём существование Бога.
ЕЩЁ>>>
Обеспечить это могут только некие незыблемые ценности, опираясь на которые, возможно построить непротиворечивую систему координат, в которой протекало бы существование человека и общества. А поскольку человек – это существо разумное и духовное, то и ценности эти должны быть ценностями разумными и духовными. И такие ценности возникли, вероятно, одновременно с возникновением человеческого сознания – возникла нравственность. Почему нравственные ценности – это разумные ценности, исчерпывающе показал И. Кант в своей «Критике практического разума», а почему нравственные ценности – это духовные ценности, не менее исчерпывающе показал Иисус Христос в Своей Нагорной проповеди.
Итак, в аспекте антропологии, важнейшей, пожалуй, проблемой является проблема нравственности.
Такие понятия, как нравственность, мораль, этика, в обыденном сознании воспринимаются как синонимы (и не мудрено – этимологически, данные категории означают одно и то же – нрав, нравы). Однако многие авторы наделяют их различным содержанием. Так, по отношению к нравам, мораль выступает в качестве должного, нравственность в качестве сущего, а этика в качестве науки о двух первых. Существуют и иные определения; например, нравственность понимается как категория, относящаяся к состояниям души, а мораль – к внешнему поведению, поступкам человека. Впрочем, по нашему мнению, подобные семантические спекуляции большого значения не имеют.
В первом приближении нравственность (мораль, этику) можно определить как устойчивые представления, доминирующие в обществе, о том, что есть должное и недолжное. Эти представления имеют абсолютный характер, то есть функционируют во всех сферах человеческой деятельности независимо от обстоятельств.
Впрочем, следует заметить, что в современном обществе весьма распространена, а кое-где преобладает концепция ситуативно-релятивной этики, которая, по своему существу, убивает нравственность как таковую. Действительно, ситуаций, относительно которых определяется нравственность, может быть бесконечное множество, равно и оценочных восприятий одной и той же ситуации может быть столько, сколько есть воспринимающих сознаний. А значит, если каждый нравственный постулат можно трактовать бесконечным числом способов, то этого постулата в действительности не существует, а существует неограниченный произвол. Произвол, который с неизбежностью ведёт ко злу, ибо лишь во зле возможен: «Добро определяет мой выбор в свою пользу всей бесконечностью своего положительного содержания, следовательно, этот выбор бесконечно определён, необходимость его была абсолютна, и произвола в нём – никакого; напротив, при выборе зла нет никакого определяющего основания, никакой необходимости, и, следовательно, бесконечный произвол», – безукоризненно определяет В.С. Соловьёв.
Итак, нравственность может существовать только как система именно абсолютных категорий, не подверженных никакому релятивизму.
Правда, сторонники релятивной этики могут заметить, что произвольное изменение норм этики не означает исчезновения самой этики, как возможность придания пластилину любой формы не означает исчезновения самого пластилина. Действительно, это так, если рассматривать мораль как совершенно абстрактную логическую категорию, годную только для интеллектуальных спекуляций. Однако, если рассматривать мораль как категорию практическую, то всё меняется.
В самом деле, мораль – это сугубо практическая вещь, лишь в практике обретающая свой смысл. Действительно, мораль – это определённые правила для реально совершающихся поступков. С точки же зрения релятивизма, практическое измерение нравственности аннигилируется. О какой должности или недолжности поступка можно говорить, если поступок может быть совершён, в принципе, любой, точнее, любой поступок (в том числе и один и тот же), в зависимости от текущей ситуации, может в равной мере быть признан и должным, и недолжным?
Итак, если понимать мораль как практическое руководство к реальным поступкам, а не как логическую абстракцию, то мы приходим к тому же с чего и начали: нравственность может существовать только как нерелятивная абсолютная категория. В виде же абстракции, нравственность действительно может быть подвержена релятивизму, но становится столь же бессмысленной, как и схоластическая дискуссия о том, сколько ангелов может поместиться на острие иглы.
Здесь же следует коснуться и такой важнейшей проблемы бытия нравственности как то, на чём она основывается и чем обусловливается. Нравственность не может существовать сама по себе, так как обретает бытие только внутри разумного сознания; если, конечно, мы не становимся на позиции Платона и крайних реалистов, и не наделяем идеи автономным бытием. Следовательно, нравственность должна быть обусловлена чем-то внешним по отношению к себе.
Мы уже выяснили, что моральные постулаты не могут определяться ни оценочным восприятием какой-либо ситуации человеческим сознанием, ни самой этой ситуацией – нравственность абсолютна, а ситуации и восприятие относительны и сами от чего-то зависят. Таким образом, мы не можем признать обусловливающим основанием морали что-то, что само, в свою очередь, чем-то обусловлено. Мы с неизбежностью приходим к тому, что мораль может зависеть только от такой сущности, которая не обусловливается ничем внешним, но является причиной самой себя.
Более того, эта сущность может быть только личностью, то есть иметь сознающую себя разумную волю. В противном случае нравственность также лишается смысла, ибо сама по себе может иметь лишь разумное основание и объяснение. Ценность нравственности и её необходимость способно увидеть только существо разумное, и только для разумного существа она имеет смысл, а значит и её источник должен быть разумен.
Иными словами, размышляя над причиной и основанием нравственности, мы с неизбежностью приходим к концепции разумной, безусловной, необходимой (Кант) сущности, обусловливающей собою нравственность. То есть, мы приходим к концепции Бога, ибо, лишь исходя из существования Бога и Его творчества, можно непротиворечиво объяснить существование морали. Об этом говорил И. Кант, утверждавший, что «высшее благо» и нравственность как основная его часть возможны только при постулировании бытия Бога; об этом говорил Ф.М. Достоевский, полагавший, что неизбежное следствие непризнания Божьего существования – вседозволенность, то есть отсутствие какой-либо морали вообще.
Итак, мы можем признать существование морали, только если признаём существование Бога.
ЕЩЁ>>>
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Пишите, если есть что - вас услышат.